касается.

Руслан вздыхает.

— Ясно. Если понадобится помощь, — он что-то достает из кармана и, пользуясь тем, что руки у меня заняты, кладет это что-то в сумочку, которая висит на плече. Я интуитивно отшатываюсь. — Не бойся, никакой запрещенки. Всего лишь моя визитка. Вадим не всегда может быть доступен, сейчас у нас действительно важный объект. Но скоро мы его сдаем, все наладится. А пока что можешь звонить мне.

Я закусываю губу. Вот откуда он такой взялся? Нет, я не собираюсь ему звонить. А еще, мне кажется, абсолютно всем видно, что у нас с Вадимом проблемы. Всем, кроме самого Вадима. Который думает, что все просто замечательно, и делает за моей спиной подлость…

Я не вывожу, больше не вывожу… Киваю и отворачиваюсь.

— Спасибо, — произношу, наблюдая, как останавливается автомобиль с шашечками. — Наладится уже вряд ли, — бормочу тише. И открываю дверь такси.

Глава 10

Домой вхожу, как будто весь день разгружала вагоны. Руки почти немеют, Ариша уснула, и я пытаюсь войти в квартиру с малышкой на руках, ее при этом не разбудив. Артемка хныкает у ног. Он тоже устал.

Вадим совсем не думает, как мне тяжело порой. Он словно поручил мне, как одному из своих сотрудников, заниматься детьми и домом. А сам занимается какой-то своей жизнью. Но только платят на этой должности изменой!

Меня внезапно берет такая злость!

Именно она придает мне сил. Я все же нахожу ключ, на плач Артема уже физически не могу реагировать, прохожу в детскую прямо в обуви — снимать босоножки на каблуке со спящим на руках ребенком то еще удовольствие. Зачем я вообще их надела?

Хотела выглядеть красивой, чтобы Вадим обратил на меня внимание, чтобы чувствовать себя уверенной. А в итоге что? В итоге я разбита.

Артем входит следом и падает на кровать. Затихает, а потом шепотом просит почитать ему книжку. Раздеваю детей, укрываю, целую Аришу, читаю Артему, после сижу какое-то время в детской, убеждаясь, что оба уснули. Выхожу из комнаты, плотно прикрыв дверь. И сползаю по ней вниз спиной.

Я должна привыкать к мысли, что совсем скоро останусь одна. Да я уже одна! Вадим решает какие-то свои проблемы, считая, что я тут со всем и без него прекрасно справляюсь. Женщина родилась, чтобы страдать — он так считает?

Дети, дом, уборка, готовка, стирка, и даже забота о муже. Улыбка и вежливые поклоны его матери, уверение окружающих, что у нас все хорошо, маска, скрывающая реальное положение дел — вот, что должна надевать на себя женщина, которая хочет сохранить семью. А зачем? Если все вышеперечисленное не избавляет от того, что когда-нибудь любимый ее обманет.

И есть ли что сохранять?

Вот в чем вопрос.

И даже очевидный ответ не дает уверенности.

Можно сколько угодно бить себя в грудь, заявлять о гордости и проклинать всех мужиков-козлов. Уверять, что со мной такое никогда не случится, потому что я знаю себе цену и не позволю вытирать о себя ноги. Я и не позволю.

Но менять свою жизнь нереально страшно.

И чтобы решиться все оборвать нужны силы.

И стопроцентная уверенность.

Все же Даша была права. Настоящая уверенность появится только тогда, когда я сама своими глазами все увижу и смогу прижать. Когда я смогу подготовиться к разводу и у меня на руках будут доказательства измены. Потому что Вадим не признается. Даже, черт возьми, когда я его очередной раз ткну в факты предательства, он заявит, что я все придумала. Что с Диной у него ничего нет.

И я буду сомневаться, обманывает ли меня муж, или я себя накручиваю.

Но отступать не намерена. Я докопаюсь до правды.

Остервененно стягиваю босоножки, но зажимаю их в руках. Не могу позволить себе поддаться порыву и бросить их в стену. Шум разбудит детей.

***

Не знаю, сколько вот так сижу, но когда поднимаюсь, слышу щелчок входной двери.

На пороге Вадим.

— Ты не закрыла дверь, — говорит он как будто это самая большая проблема на сегодня.

Я убираю босоножки в коробку и поднимаю взгляд на мужа.

— Ариша спала на руках.

Смотрю не отрываясь. Вадим молчит.

— Почему не спишь?

— Жду, когда нагуляешься? Развлекся? Или были какие-то еще важные дела?

Хмурится.

— Что ты несешь, Лиз?

— Если я тебе надоела, если мы тебе надоели, имей смелость сказать прямо.

— Ты выпила?

Возмущение рождает в груди волну негодования.

— Я не пью, и тебе это известно! У меня двое детей на руках!

— Ну так выпей. Дети уже спят.

Он бросает это раздраженно, разувается и идет на кухню, я следую за ним.

— Ты считаешь это выход?

— Я считаю, что тебе нужно разгрузиться. Ты начинаешь делать мозг мне и придумываешь какой-то бред.

— Ты… ты…

— Что я, Лиз? — в кухне он оборачивается. — Я живу для вас! Работа, дом, работа. На работе завал, сложный проект, я должен в короткий срок закрыть вопросы. Чтобы не платить неустойку и неимоверные штрафы. Решаю проблемы, чтобы у вас все было. Чтобы вы не нуждались. А прихожу домой, и тут снова загруз.

— То есть мы тебе еще и в тягость? Загружаем тебя? Я вообще не отдыхаю, Вадим! И не жалуюсь. Я лишь прошу поддержки. Потому что ты мой муж. Потому что ты отец. И тоже должен…

— Я должен зарабатывать, чтобы вы не нуждались. Или тебе не нравится сытая жизнь?

— Сытая жизнь? Я трачу только на детей.

— Это твои проблемы, Лиза.

— Мои?

— Сегодня я отвез тебя на вечеринку, что тебе помешало расслабиться?

Я тяжело дышу. Мне мешает расслабиться то, что ты мне с большой вероятностью изменяешь.

— Я не привыкла к таким тусовкам.

— Если ты в них не вписываешься, не сваливай это на меня.

— То есть я тебе еще и не подхожу?

Он устало трет переносицу.

— Давай завтра поговорим, я устал.

— От чего именно ты устал, Вадим?

Он отворачивается к шкафчикам, берет стакан, из графина наливает воду, пьет. Оборачивается.

— Я спать. Честно, Лиз. Голова трещит.

— От меня?

Он звучно ставит пустой стакан в раковину и пытается пройти мимо меня, но я замираю перед ним, перекрывая выход из кухни.

— От меня ты устал? А от Дины не устаешь? Она тебя расслабляет, видимо?!

Муж наконец взрывается, взгляд вспыхивает:

— От тебя! Я устал, Лиза! От тебя в том числе! У меня сорвались важные переговоры, Руслан специально позвал дилера, но я спешил домой, так как беспокоился, что ты уехала, еще и мозг мне